Общество / 19-10-2023 14:39

Полет свободный

До того, как прийти в адвокатуру, Андрей Рудницкий 22 года прослужил в уголовно-исполнительной системе. И сейчас жалеет только об одном: что не уволился и не пришел в адвокатуру раньше.

— Раньше я вставал в шесть утра и к восьми утра был на службе. Дальше — ненормированный рабочий день в условиях армейской дисциплины, жестко регламентированного функционала и обязанностей. Помню, как же тяжело это мне давалось! Сейчас я встаю в шесть утра, пробежка плюс спортзал, веду сына в школу и в восемь утра я в работе. Казалось бы, распорядок не изменился. Но с каким удовольствием и с какой радостью я начинаю каждый свой день! Я сам планирую свое время, я сам выбираю тот объем работы, который могу и хочу сделать, я сам определяю, за какие дела я возьмусь, а от каких откажусь.

Живу в ощущении свободного полета. С одной стороны, у меня есть любимая работа, с другой — сфера деятельности, где востребованны все мои знания и навыки, а с третьей — это не мешает мне получать удовольствие от жизни: замечать, что солнце светит и цветы цветут. Я могу уделить время семье, близким. Могу планировать свою жизнь. Если случаются командировки в другие города, я обязательно иду посмотреть достопримечательности, на экскурсии, чтобы лучше узнать это место. Не работа вместо жизни, а жизнь, в которой есть любимая работа.

— Почему вы выбрали адвокатуру?

— Высшее юридическое образование у меня было. За время службы приобрел много профессиональных навыков и контактов. Поразмыслив, решил, что именно на адвокатском поприще этот багаж мог бы быть востребован и приумножен.

— Человек любит профессию, если он в ней успешен. Расскажите, пожалуйста, о профессиональных успехах.

— Каждый процесс, где удается получить желаемый результат,— профессиональный успех. В уголовных делах — приговор по наиболее мягкому варианту, переквалификация дела с тяжкого состава на среднее или отправление его на доследование, прекращенные дела, в том числе за отсутствием состава преступления,— профессиональный успех. В имущественных спорах успех определяется оспоренными исками. Например, мы выиграли спор между Черноморским флотом Российской Федерации и обществом с ограниченной ответственностью, руководитель которого был моим доверителем.

Мой доверитель обратился в суд с иском к Министерству обороны: ему неправомочно аннулировали контракт и не оплатили фактически выполненные работы. Мы выиграли этот иск. Сумма по нему — порядка пятидесяти миллионов, которые уже перечислены в адрес организации. Полтора года длился процесс. В течение этого времени была проделана огромная работа с документами, в том числе мы смогли в антимонопольной службе отстоять свои интересы. Судиться с государственной структурой, а тем более с Министерством обороны, непросто. И то, что наш иск удовлетворили,— это победа.

А вот другой вариант: в Ленинском районном суде Краснодара я не могу получить текст приговора и протокола судебного заседания два месяца. Мною написано восемь ходатайств! Но воз и ныне там. Есть ли в этом вина или, другими словами, непрофессионализм адвоката? Точно нет. А подсудимый всё это время сидит в СИЗО. Это его жизнь и его судьба. Такие ситуации, конечно, не вдохновляют…

— Разочаровываетесь в профессии адвоката?

— В профессии точно нет. А вот в правоохранительной системе — да. В данной ситуации адвокат выступает в оппозиции к системе. Профессиональный оппозиционер. И были в моей практике дела, когда система сломала судьбу человека. Вот в данном деле допущено множество нарушений. Мы с моим доверителем решили обжаловать приговор. И не можем получить текст приговора. А сроки идут.

Ситуация в двух словах: парня обвиняют в мошенничестве, а он сам стал жертвой мошенников — его использовали втемную, будто бы наняли курьером, в то время как он не знал, что именно он перевозил, от кого и кому. Было задание: в пункте А забрать — в пункт Б привезти. Официально заключили с ним трудовой договор о работе курьером. Не его вина, что трудовой договор оказался фиктивным. Тут нельзя не отметить, что в каждой ситуации взаимодействия с системой всё определяет конкретный человек. Есть в моей практике судебные процессы, когда УПК соблюдается досконально — и работать приятно.

— Какие дела для вас наиболее желательные? Есть какая-то специализация?

— Общеуголовные. Их среди моих дел большинство, именно это направление мне ближе. Хотя о специализации я бы говорить не стал: каждая ситуация эксклюзивна, каждое новое дело — это индивидуальное решение, готов ли я с ним работать и как с ним работать. Например, раньше я однозначно не брался за дела об изнасиловании: там приговор может быть вынесен на основании показаний одного человека — потерпевшего.

Но был в моей практике случай, когда за защитой ко мне обратился один краснодарский доктор: его обвиняли в изнасиловании приемной дочери, с матерью которой он развелся, женщина со взрослой девочкой переехали в другой город. В рамках следствия на очной ставке нам удалось доказать факт оговора, мой доверитель был признан невиновным. Это было то исключение из правила, когда я взял в работу такое дело.

Я стараюсь не брать дела, связанные с налоговыми преступлениями. Все-таки этой темой лучше заниматься адвокатам, у которых есть дополнительное экономическое образование или опыт работы в экономических структурах. Других ограничений нет.

— Андрей Иванович, вы работаете в такой сфере, где постоянно сталкиваетесь с людским горем, это всегда эмоционально затратно. Как уберечься от профессионального выгорания?

— Стараться время от времени менять вектор. Например, сейчас для меня интересны дела, связанные с врачебной деятельностью. Медицина — это весьма специфическая высокоинтеллектуальная сфера, причем профессиональное сообщество очень жестко оберегает честь мундира, доказать врачебную ошибку — задача не из легких. Сейчас получил предложение в этом направлении. Думаю, здесь есть перспективы и для работы, и для моего профессионального развития.

Адвокат Рудницкий искренне удивился моему вопросу о том, как он находит своих доверителей:

— Я их не ищу — это они меня находят. Я даже никогда не задумываюсь, как именно. Если человек обратился именно ко мне, значит, у него есть на то причины. Он готов оплатить мои профессиональные знания и опыт. Я изучаю все обстоятельства случившегося. Иногда выясняется, что какие-то важные факты доверитель не сообщил, какой-то ключевой момент посчитал незначительным. Моя задача как адвоката — проанализировать и донести до него все последствия, все возможные варианты. И сделать всё возможное, чтобы достичь наилучшего исхода.

У адвокатов не регалий и званий. И это неслучайно. Когда вступаешь в новое дело, все твои предыдущие победы и успехи ничего не значат. Новое дело — новый профессиональный вызов. И ты его принимаешь. И если хочется работать, хочется помогать, а твои профессиональные знания и навыки позволяют это делать, в этом и есть успешность адвоката.

Подготовила Оксана ПОНОМАРЕНКО